Marshall были самыми распространенными. Все приходили к Marshall. Просто так всё и было. Они навсегда стали главными на рок-сцене.

Было немного других групп, которые играли на других усилителях, будь то Laney, Orange, или Hiwat, но Marshall был тем, что в большей степени ассоциируется с рок-музыкой. Просто посмотри на долбанных Judas Priest и Scorpions! Это был тот случай, когда "Они играют на Маршаллах, и это то, что и мы будем делать".

Когда у нас в 84-ом украли оборудование, где был и мой первый Marshall JMP Super Lead, мы брали в аренду другие Marshall, брали, брали, брали, и ни один из них не звучал так хорошо, как тот, что у меня был изначально. Я бы очень хотел, чтобы у меня был тот оригинальный Marshall, на котором я играл в "Hit the Lights" на сборнике "Metal Massacre", но его больше нет, и так оно просто случилось.

Мы искали новые усилители, что-то, что давало бы нам то, что нам было нужно, этот настоящий, с проваленной серединой, жирный, хрустящий, перкуссионный звук, и, наконец, мы открыли для себя Mesa Boogie. Мы отправились на их фабрику в Петалуме, которая находится недалеко от нас в районе залива, и познакомились с их усилителями. Мы поиграли на нескольких из них, и в итоге нам понравился Mark IIC++. В основном, они тогда сделали некоторые небольшие модификации обычного MkIIC+, чтобы увеличить гейн, и поэтому он стал ++.

Пяти-полосный графический эквалайзер на лицевой панели дал нам экстра-кранч и жир, которые нам были нужны. А вот что мне не особенно понравилось — так это все эти ручки.

Marshall были очень, очень простыми, но как только я уделил время изучению Mesa и настроил свои параметры, звучанием Metallica определенно стал IIC++. Это было между "Ride The Lightning" и "Master Of Puppets", когда в нашу жизнь вошли Boogie. Мы с Кирком просто в них влюбились. Мы купили их довольно много, а наш первый IIC++ назвали Crunchberries, и мы его активно использовали на "Puppets" и "Justice".

Marshall были сфокусированы в зоне средних частот — там, где живет гитара. С Mesa Boogie я смог вторгнуться на территорию баса, территорию барабанов, и звучание стало более перкуссионным и жирным, нежели у Marshall. Это немедленно повлияло на то, как ты играешь на гитаре. Если вы вернетесь и послушаете "Kill 'Em All", то там гитара была на своем месте, просто разрезая микс прямо посередине, немного чище, немного более сглажено. А вот Boogie дали нам немного больше свободы. Тебе все еще приходилось играть плотно и точно, но усилитель был немного более прощающим в звучании и другим в том, как он бил по динамику.

Он был настолько перкуссионным, что после медиторной атаки ты мог услышать небольшой звук, такой, как звук собачьего гавка. Усилитель просто говорил с нами, и мы с первого дня влюбились в эти вещи. Мы были так рады найти тот усилитель, который отражал наше звучание.

А до этого Mesa Boogie больше ассоциировались с Santana и чуть менее агрессивными звучаниями.

Мы вывели их на новый уровень. Они помогли нам, а мы помогли им. Это были недешевые усилители, это точно, но они дали нам звук, который абсолютно точно помог нам определить, чего мы хотели достичь.

Было много-много бутиковых усилителей, которые появились после Mesa, пытаясь превозмочь или повторить звучание Boogie — от Soldano до Wizard и Diezel. В студии, где мы, чтобы получить другое звучание, микшируем и смешиваем несколько усилителей вместе, я включаю Diezel VH4, Wizard и даже Ampeg VL501, но Crunchberries всегда является основным. Он всегда составляет не менее 60 процентов звука, а другие усилители составляют от 20 до 40 процентов. У Wizard немного по-другому идёт брэйкап в нижнем диапазоне, в то время как у Diezel лучший брэйкап в высоких частотах. Но у Boogie есть этот среднечастотный рык, который вы просто не сможете получить от другого усилителя, и поэтому они все дополняют друг друга. Crunchberries всегда был для нас лучшим усилителем. Мы и по сей день приходим в студию, настраиваем тридцать усилителей и, чтобы попытаться найти в них интересные качества, проходим через каждый из них.    

Мы всегда пытаемся сделать всё, что можем, чтобы найти один усилитель, который ответит на вопрос: "Может ли он всё сделать самостоятельно и есть ли ему место на нашем альбоме?" Но ничто не победило Crunchberries.

Недавно мы приблизились к этому с некоторыми другими звучаниям, используя старый Marshall JMP SL/A, который у меня с 90-ых , такой же, как тот мой утерянный José Marshall из "Kill 'Em All”. В 70-ых José Arredondo был хорошо известным «хот-род специалистом» по тюнингу и доводке Маршаллов. А таким известным его сделал Эдди Ван Хален, которому Хосе (José) “хотродил” его головы Marshall.

Во время тура эпохи "Черного альбома" я нашел одну голову Хосе, и тот усилитель звучал достаточно хорошо, но буквально недавно к нам зашел парень, который захотродил тот хот-род, что сделало его еще лучше! Но, в конце концов, Crunchberries и Mesa по-прежнему составляют основную часть звучания на альбомах. Где-то лет десять назад на наших концертах мы стали использовать моделирующие процессоры Fractal. С процессорами Fractal происходит изучение вашего звучания, его построение и воспроизведение. Конечно, там есть и другие пресеты, типа звучание соло Брайана Мэя, но для нас важнейшей вещью было прошить во Fractal наши студийные и концертные звучания, чтобы мы могли получать определенного рода одинаковое звучание везде и повсюду, куда бы ни отправились. Мы потратили месяцы и месяцы на то, чтобы вности туда определенные звучания и максимально приближая их к Boogie C++, Diezel, Wizard и любым другим усилителям, которые важны для нас, например, Roland JC-120, который был моим основным чистым звуком еще до "Ride The Lightning". У меня есть разные звучания. У меня есть звучание мелодий, звучание для соло, чистый звук, полугрязный звук и звук Crunchberry. Fractal не только помогает постоянно поддерживать их индивидуальные качества, но и просто божий дар для такой группы, как наша.

Нам больше не нужно брать Crunchberries с собой в дорогу, плюс произошла эволюция концертного звука, потому что всегда сложно пытаться добиться одинакового звука везде на гастролях. Теперь нам не нужно брать с собой головы, и это здорово, потому что они восприимчивы к морскому воздуху, контейнерам, кражам и всему такому, а у нас это всё винтажное оборудование. Теперь мы можем хранить его дома для записи альбомов.