Тогда в середине девяностых я искал местного мастера поближе к району залива. Мне хотелось древесины, которая бы выглядела более экзотически, и в этих поисках постоянно всплывало имя Кена.

Когда мы первый раз встретились с Кеном, то он мне показался очень резким и сухим парнем. Он показал мне фотографию его мастерской, и потом, вот мужик, он лично полностью показал мне свою мастерскую. Она выглядела, как больница. Это была самая чистая мастерская, что я когда-либо видел. Обычно меня водили в подвалы каких-то чуваков, где у них повсюду было какое-то говно, в котором надо было искать разные вещи, копаясь во всем на свете, но только не у Кена — его территория была чистейшей, продезинфицированной. Он экстремально аккуратный и в очень большой степени перфекционист, а когда ты смотришь на его работу, то можешь видеть почему так сложилось. Кен до такой степени дотошный, что он десять раз что-то продумает, чтобы получилось правильно, и мне это нравится. Это был процесс, который очень сильно отличался от производства гитар на конвейере.

Первой гитарой была Hunter, сделанная из махогони с топом из чечена. Мы с Кеном вместе сделали дизайн головы грифа, пытаясь отличаться от Explorer. Это было в чем-то похоже на комбинацию голов V и Explorer, которая мне понравилась. После того, как Hunter была закончена, стало очевидно, что мне нужно больше, чем одна его гитара, особенно с учетом того, что мы стали использовать два набора гастрольных инструментов и оборудования. И поэтому следующей стала Flaming Sun.

Потом была Double Neck. Для песен типа "Fade To Black" и "The Unforgiven", где есть звучание двенадцати струн, и я могу получить его сейчас от гитары с двумя грифами. (О чем он говорит, если там два 6-струнных грифа? – примечание переводчика) Топ и рабочая поверхность грифа целиком из черного дерева макассар. Это фантастика, настолько прекрасно, и на самом деле это настолько сложно найти достаточно большой кусок этого дерева, чтобы покрыть им целую гитару.

В работе над гитарой Dragon принял участие Кори Миллер (Corey Miller), мой тату-брат, который сделал много моих татуировок. Его изображения всегда отсылают к традиционной японской татуировке, но с современным более агрессивным подходом. В Dragon была идея разместить инкрустацию на корпусе гитары. А что по-настоящему круто в этой гитаре — это японский подход к рисованию облаков. Это очень своеобразный стиль изображения облаков. И для меня наличие их на волнистом черном кленовом топе выглядит, как дым. Это расширяет идею изображения и выталкивает его из оков просто корпуса гитара, подобно тому, как хвост дракона продолжается на звукоснимателе. И когда языки пламени вырываются из пасти дракона внизу корпуса, то пламя идет по датчикам и потом идет по грифу, и, в итоге, по голове.

Это просто поразительный, фантастический образец искусства. В моей коллекции нет ничего подобного.

Хотя со всей этой красотой, это не самая лучше всего звучащая гитара, и она очень тяжелая. Мы пытались презентовать её на альбоме, но у нее нет звучания для таких дел, вот так вот всё просто. Я не буду её записывать только потому, что она круто выглядит.

В Dragon много всего вложено Кеном Лоуренсом. Когда я с ним познакомился, то именно так он делал свои бас-гитары: брал инкрустацию и помещал ее на корпус инструмента. Кори нарисовал первоначальный эскиз дракона по форме гитары, показав его и то, как он будет заполнять корпус, а затем Кен взял его оттуда. Он тщательно отбирал все жемчужины и ракушки. Некоторые части были из слонового бивня, некоторые из костей, есть и рог буйвола. Кен проделал всю эту работу по инкрустации, и я не знаю, как, черт возьми, можно было нарезать все эти маленькие кусочки и убедиться, что они правильно вставлены обратно, и всё остается чистым и ровным. Dragon занял у него пару лет, но он не работал над ним постоянно. Иногда он ждал, чтобы получить определенные части.

НО БОЖЕ, РАЗМЕРЫ. НАПРИМЕР, ПОСМОТРИТЕ, КАК КОГОТЬ ПРОХОДИТ ПО ДРУГОЙ ЧАСТИ КОГТЯ. ТЕБЕ СПЕЦИАЛЬНО НУЖНО ВЫРЕЗАТЬ ЭТУ ЧАСТЬ, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ ЭТУ ВИЗУАЛЬНУЮ ГЛУБИНУ. ЭТО КРАСИВО.

Carl назван в честь улицы Carlson Boulevard. Я подумал: давайте возьмем тот гараж на Карлсон-стрит, разберем его, соберем обратно и поставим в этой нашей комнате.

Все остальное у нас уже есть — голова Дорис из Justice, баннер «Ride The Lightning». У нас есть все эти исторические вещи. К сожалению, это так и не было реализовано, потому что мы узнали, что люди, владевшие этим местом, снесли гараж. Когда мы в 2008 году делали Record Store Day в районе залива, то мы вернулись в дом на Carlson. Они были очень любезны и обустроили это место. Мы встретили друзей из далекого прошлого. Они все были такими же и очень крутыми. Энди Андерсон, когда я впервые с ним встретился, то он брал у меня интервью для школьной газеты, и он был тогда мелким панк-рок дитем из группы Attitude Adjustment — сказал мне: “А знаешь что? Я сохранил немного деревяшек". Он ведь слышал, что гараж сносят, и он ведь такой же фрик, как и мы, — поэтому схватил несколько досок и сохранил их. Я сказал ему, что у меня есть идея: хочу использовать немного этого дерева, чтобы гараж каким-то образом остался с нами. Он дал нам порядка восьми кусков дерева, все немного разные, и я отправил их Кену.

Будучи в районе залива, ты смотришь на гитары, на которых играли Santana и Grateful Dead. У Джерри Гарсиа была печально известная гитара, которую сделал для него какой-то парень. Он её не из магазина взял. В мире за пределами гитар делать вещи на заказ — это очень для меня нехарактерно. Одежда из магазина? Без проблем. А гитара, сделанная специально для тебя? Это очень круто. У меня есть довольно много нестандартных и действительно уникальных вещей. (А еще кастомовые тачки и байки — реплика переводчика)